Было прекрасное апрельское утро 1909-го года, в холмистой местности Кентукки недалеко от того места, где родился Авраам Линкольн почти ровно сто лет до того. Свет проник через окошко в избушку и осветил убогую кроватку, когда раздался голос младенца. Ребёночек, весом чуть больше двух килограммов, протянул ручонки и гладил по щеке свою пятнадцатилетнюю маму. Рядом с кроваткой стоял молодой отец Чарльз Бранхам, сложив на груди свои руки, в новом комбинезоне, принаряженный, на взгляд жителей гор, по такому особому случаю. Светало, птицы уже начали петь свои песни, и отцу казалось, что утренняя звезда стала светить немного ярче. Малыш снова заплакал, и его ручонка слегка дотрагивалась до лица его матери.

"Мы назовём его — Уилльям", — сказал отец, счастливым взглядом пристально глядя на своего новорожденного сына. "Это хорошее имя, — сказала мать, — потому что тогда его можно будет называть 'Билли'". Его мать и не догадывалась, что руки этого ребёнка, прикасавшиеся к её щекам, будет использовать Всемогущий Бог для освобождения Своего народа от болезней и рабства. Никто в той местности не смог бы тогда представить, что этому, родившемуся в горах в нищете малышу предстоит нести по всему миру Евангельское послание. Из всех людей, живущих в тех горах, семья Бранхамов была беднейшей из бедных. Однако, пути Божьи неисповедимы! Разве смогли бы те люди поверить, если бы кто-нибудь им рассказал, что Бог через эти руки однажды будет изгонять бесов, давать зрение слепым, слух глухим, убирать раковые заболевания, тысячи и тысячи падут ниц перед алтарём со слезами покаяния? Как не поверили бы они и тому, что самолёты будут пересекать континент на огромной скорости, доставляя к нему больных. Или, что поезда и автобусы, наполненные больными, будут доставлять их к нему для избавления. Что они придут с востока и запада, севера и юга, чтобы послушать, как он по-своему просто и смиренно расскажет историю об Иисусе Христе Спасителе.

Когда соседи собрались, чтобы посмотреть на новорожденного младенца, казалось, что в комнате чувствовалось, по их словам, странное ощущение благоговения. Кто может сказать, что это не было присутствие ангела, который под Божьим руководством вёл Уилльяма Бранхама во многих событиях его жизни, и кто позднее должен был говорить с ним лично?

Всего две недели спустя, отец и мать принесли своего малыша вниз по ручью в молитвенный дом Одинокой Звезды — маленькая старинная миссионерская баптистская церковь, построенная из брёвен и покрытая кровельной дранкой, с затёртым полом и скамьями из положенных на чурбаны досок. Так маленький Уилльям Бранхам впервые посетил церковь!

Мать и ребёнок, благодаря провидению, избежали смерти

Его отец был лесорубом, и ему приходилось подолгу отсутствовать дома, особенно в осенние и зимние месяцы, когда погода не позволяла передвигаться свободно. В такие дни мать с ребёнком оставались одни. И вот, в один из таких дней, возникли такие обстоятельства, что мать с ребёнком чуть не погибли.

Ребёнку было тогда около шести месяцев, отец находился вдали от дома, началась ужасная снежная буря и всю местность накрыло снегом на несколько дней. В избушке было мало запасов еды, и вскоре мать осталась и без еды и без дров. Она обмотала свои ноги дерюгой, пошла в лес и нарубила маленьких молоденьких деревьев, притащила их в избушку и старалась поддерживать огонь. Но постепенно она настолько обессилела, что ей пришлось сдаться. Оставшись без еды и тепла, мать собрала всё постельное бельё, замоталась в него, укрывшись вместе с ребёнком на кровати, и ожидала конца. Именно тогда Бог послал Своего ангела-хранителя и сохранил им жизнь.

На большом расстоянии от них жил один сосед, однако ему была видна избушка Бранхамов. Почему-то у него появилось необъяснимое дурное предчувствие, что в той избушке что-то неладно. Время от времени он пристально смотрел в ту сторону, и каждый раз становился всё более обеспокоенным, особенно когда не увидел поднимающийся вверх дымок из трубы. Прошло несколько дней, чувство тревоги наполняло его, и он твёрдо решил пойти и проверить, хотя это означало, что нужно было пройти по сугробам довольно большое расстояние.

Наконец, он добрался до двери и его опасения подтвердились, потому что изнутри никто не отозвался, хотя, судя по отсутствию следов, никто не выходил, и дверь была заперта изнутри. Он решил взломать дверь, и когда он это сделал, был поражён тем, что увидел. Мать и ребёнок, закутанные в одеяла, находились на грани смерти от голода и холода. Добродушный сосед быстро раздобыл дрова и развёл огонь, который вскоре нагрел хижину. Потом он отправился к себе домой, чтобы принести еду. Своё дело милосердия он совершил как раз вовремя. Мать и ребёнок ожили, и вскоре их здоровье начало возвращаться.
Спустя немного времени, семья переехала из штата Кентукки в Индиану, где отец пошёл работать на фермера близ Утики, Индиана. Потом, спустя год, они снова двинулись дальше по долине, ближе к Джефферсонвиллю, Индиана, городу скромных размеров, который стал родным городом Уилльяма Бранхама.

Первое послание Божье мальчику

Прошло несколько лет, мальчик почти достиг семилетнего возраста, и его записали в сельскую школу в нескольких милях к северу от Джефферсонвилля. Тогда Бог впервые заговорил с этим мальчиком. Предоставим Брату Бранхаму рассказать историю этого необычного посещения своими собственными словами:

Однажды после обеда я должен был принести воду в дом из сарая, который находился на расстоянии городского квартала. Примерно на пол пути, между домом и сараем, рос старый тополь. Я как раз только пришёл из школы, а ребята собирались пойти рыбачить на пруд. Я чуть не плакал — так хотелось пойти с ними, но папа сказал, что я должен сначала наносить воды. Я остановился отдохнуть под деревом и неожиданно услышал шум, какой бывает от ветра, шевелящего листву. Я понимал, что нигде вокруг ветра не было. Этот полдень казался очень безветренным. Я отошёл назад от дерева и заметил, что в определённом месте, примерно размером с бочку, словно дул ветер сквозь листву. Потом оттуда послышался голос, говорящий: "Никогда не пей, не кури и не оскверняй своё тело никаким образом, ибо у Меня есть для тебя труд, когда ты станешь старше".

Это напугало меня настолько, что я побежал домой, но тогда я не рассказал об этом никому. С плачем прибежал я домой, упал в объятия своей матери, которая подумала, что меня укусила змея. Я рассказал ей, что я просто испугался, поэтому она меня уложила в постель и собиралась послать за доктором, думая, что у меня произошёл нервный шок. Я больше не проходил мимо того дерева. Я обходил его по другой стороне сада, чтобы избежать этого. Я верю, что в том дереве был ангел Божий, и годы спустя мне пришлось встретиться с ним лицом к лицу и разговаривать с ним.

Из-за того, что Бог странным образом со мной обращался, я никогда не пил и не курил. Однажды я собрался пойти на реку с моим папой и ещё одним человеком. Они мне предложили выпить виски, и так как я хотел снискать расположение того человека, чтобы он давал мне пользоваться его лодкой, я уже собрался выпить. Это так же верно, как и то, что я говорю сегодня, — я услышал тот звук, как от дуновения ветра. Посмотрел вокруг и, не увидев никаких признаков ветра, снова приложил ко рту бутылку и опять услышал тот же самый шум, только громче. Страх сковал меня, как прежде. Я уронил бутылку и побежал, а мой собственный папа обозвал меня "неженкой". Ох, как это было больно! Позже меня обозвала "неженкой" моя юная подружка, когда я ей сказал, что не курю. Рассерженный её насмешкой, я взял сигарету и собирался закурить, во что бы то ни стало, как вдруг меня остановил тот же знакомый звук, из-за которого я выбросил сигарету и убежал оттуда, плача, что не могу быть таким, как другие люди, а их насмешки неслись мне вслед.

Всегда было то странное чувство, как будто кто-то стоит рядом со мной, пытаясь мне что-то сказать, и особенно, когда я был один. Казалось, что совсем никто меня не понимает. Мальчики из нашей компании не хотели иметь никаких дел со мной, потому что я не пил и не курил, и все девочки ходили на танцы, а я туда не ходил, так что казалось, что всю жизнь мне придётся быть белой вороной, не зная никого, кто бы понимал меня, и даже сам себя не понимая.