После своего обращения и призвания к служению начался счастливый период в его жизни, когда на молодом человеке пребывали благословения Божьи, и всё, казалось, идёт просто хорошо. Он стал проводить палаточное собрание в своём родном городе Джефферсонвилле, и для молодого проповедника двадцати четырёх лет, только что начавшего служение, кампания была удивительно успешной. Было подсчитано, что три тысячи пришли на одно служение и многие обратились в веру. На служении водного крещения, которое последовало за пробуждением, примерно 130 человек приняли водное крещение. Это было в тот раз, когда небесный свет появился над ним, когда он собирался крестить семнадцатого человека. Очевидцами этого было огромное скопление людей, которые стояли, наблюдая на берегу реки Огайо.

Той осенью люди Джефферсонвилля, посещавшие его собрание, построили для него скинию, которая до сего времени носит название "Скинии Бранхама". Следующие несколько лет были плодотворным временем, когда Божье благословение пребывало на нём, и он увидел несколько видений о тех вещах, которые он полностью не понимал до времени, наступившего позднее, когда ему стало известно более полное откровение о Божьей воле относительно его жизни.

брак
В те годы он встретил замечательную Христианку, которую звали Хоуп Брумбак. После нескольких месяцев ухаживания, молодая женщина приняла предложение Уилльяма Бранхама, и они поженились. Мы позволим ему рассказать в простом, но всегда драматичном стиле, как он, бывало, рассказывал из-за кафедры историю о своей застенчивости, предложении, сделанном в письме, своей женитьбе и последовавших событиях.
Я был просто деревенским пареньком и очень стеснительным. Если бы вы узнали, насколько стеснительным я был, то вы, вероятно, удивились бы, как вообще я женился.

Я встретил прекрасную девушку, Христианку. Я думал: какая она замечательная. По моим стандартам, женщина должна быть непьющей и некурящей. Было трудно найти такую девушку тогда, а ещё труднее сейчас. Я полюбил эту прекрасную девушку и хотел на ней жениться, но у меня не было достаточно мужества сделать предложение. Но я понимал, что мне придётся попросить её вскоре — она была слишком хорошей девушкой, чтобы понапрасну проводить время со мной, — она могла бы найти кого-нибудь другого. Я зарабатывал только двадцать центов в час, а её папа получал несколько сотен долларов в месяц. Каждый вечер, когда я шёл на встречу с ней, я говорил: "Я спрошу её сегодня". А потом огромный комок подкатывался к горлу, и я просто не мог этого сделать. Я не представлял, что мне делать. Знаете, что я, в конце концов, сделал? Я написал ей письмо и спросил её.

Что ж, в том письме было побольше романтичности, чем просто "Дорогая мисс". Я постарался, насколько только смог, написать хорошее письмо, хотя я уверен, что оно получилось простоватым. Итак, утром я был готов опустить его в почтовый ящик. Но потом вдруг подумал, что будет, если письмо попадёт в руки её матери. Но я боялся вручить его ей. Наконец, я набрался смелости, чтобы опустить письмо в почтовый ящик в понедельник утром. В среду вечером мы должны были с ней встретиться, чтобы пойти в церковь. Всю неделю до среды я очень нервничал. В среду вечером я пошёл навестить её. И когда я шёл, я всё думал, что же произойдёт, если выйдет её мать и скажет: "Уилльям Бранхам!" Я знал, что как-нибудь уладил бы с девушкой, но насчёт её матери я не был уверен.

Наконец я подошёл к двери и вызвал Хоуп, так звали девушку. Она подошла к двери и сказала: "Ты зайдёшь?" Я сказал: "Если ты не возражаешь, я посижу на веранде". Я постарался, чтобы они не пригласили меня в дом. Она сказала: "Хорошо, я буду готова через несколько минут".

У меня был старенький "Форд" модели Т, но она сказала: "Здесь недалеко до церкви, давай пройдёмся". Это насторожило меня, и я был уверен, что что-то произошло. Мы дошли пешком до церкви, но она ничего не сказала. Я так волновался в тот вечер, что совсем не слышал, что говорил проповедник. Вы знаете, женщины способны держать вас в томительном ожидании.

После того как мы вышли из церкви, мы пошли вниз по улице - это был лунный вечер. Но по-прежнему она ничего не говорила. Наконец я решил, что она не получила письмо. От этого я почувствовал себя лучше. Я подумал, что, вероятно, почтальон перепутал адрес, и вскоре я успокоился. Потом она повернулась ко мне и сказала: "Билли, я получила твоё письмо". Я сказал про себя: "О-о, что же мне теперь делать?" Всё же я спросил: "Т-т-ты его прочла?" Она сказала: "Угу-у". Я заволновался, как никогда. Мы подходили всё ближе к дому. Я сказал: "Ты всё в нём прочла?" Она сказала: "Угу-у". Теперь мы уже стояли на ступеньках. Я подумал, уж не собирается ли она привести меня в дом, где была её мать. Я сказал быстро: "Что ты думаешь об этом?" Она сказала: "Хорошее письмо".

Что ж, я не спрашивал у её матери, но я понимал, что я должен буду попросить у кого-то из её родителей. Итак, я подумал, что я попрошу у её отца, поскольку мы довольно хорошо с ним ладили. Однажды вечером я пришёл, он сидел в своём "Бьюике". Вы помните, у меня был "Форд" модели Т. Так что, я сказал ему: "Слушайте, у вас отличная машина". Он ответил: "У тебя тоже отличный 'Форд'". Потом я сказал: "Так, ну вот". Он взглянул на меня и сказал: "Да, Билли, ты можешь взять её в жёны". Ну что ж, это несказанно облегчило мою участь. Я сказал: "Но я не могу создать ей такую жизнь, какая у неё здесь с вами. Вы знаете, что я зарабатываю только двадцать центов в час, копая канавы. Но я сделаю всё, что только смогу для неё; я буду верен ей и буду любить её всем сердцем". И он положил свою руку мне на голову и сказал: "Билли, лучше я отдам её тебе, чем кому-нибудь другому из тех, кого я знаю, потому что я знаю, что ты будешь добр к ней и будешь любить её ".

Мы поженились, и я думаю, что вряд ли на земле нашлось бы более счастливое место, чем наш маленький домик. Он был замечательный. У нас не было много мебели в том доме — диван-кровать, старый коврик и набор для завтрака, старая печка, которую я купил у торговца старыми вещами и поставил в ней новые колосниковые решётки. Но, друзья, это был дом, и я предпочту жить в лачуге и иметь расположение Божье, чем жить в самом шикарном доме.

Всё шло великолепно. Моя жена экономила свою мелочь, чтобы купить себе льняное платье. Так хорошо у меня было на душе, когда я мог что-нибудь для неё сделать. Спустя два года в нашей семье появился маленький мальчик — маленький Билли Поль. Когда я впервые услышал его крик в больнице, я, казалось, понял, что это был мальчик, и я отдал его Богу ещё до того, как увидел его.

Он посещает съезд полного евангелия
Немного позже я сэкономил немного денег, чтобы купить снаряжение для рыбалки, и я отправился на озеро Паупау в Мичигане на несколько дней. Денег осталось мало, и я должен был возвращаться домой. По пути домой, переезжая через реку Мишавока, я увидел большую толпу людей, собиравшихся на собрание. Мне стало интересно, что это за люди, и я решил пойти на собрание. Вот где я познакомился с пятидесятниками.

Я узнал, что люди собрались на съезд. Они были довольно несдержанными, и всё это было для меня ново. Но они начали петь: "Я знаю, эта Кровь, я знаю, эта Кровь". Все начали хлопать в ладоши, и я сказал: "Интересно, что это за люди". Вскоре поднялся епископ и начал проповедовать о Крещении Святым Духом. Чем больше он проповедовал, тем больше я убеждался, что, может, в этом что-то есть. Я решил остаться до следующего дня. Чтобы снять номер в гостинице у меня не было денег, поэтому я поехал за город и остановился на кукурузном поле на ночлег. На следующее утро я проснулся рано и вернулся в церковь. Купил несколько булочек и молока, чтобы мне протянуть с оставшимися деньгами. Когда я приехал в церковь, довольно много людей уже собралось для утреннего поклонения.

Вечером того же дня там было довольно много проповедников, сидящих на платформе. Ведущий сказал: "У нас не хватит времени, чтобы послушать вас всех, как вы проповедуете, поэтому мы просим каждого из вас подняться и назвать своё имя". Итак, когда они дошли до меня, я поднялся и сказал: "Евангелист Уилльям Маррион Бранхам", и сел.

На следующий день после обеда у них там проповедовал один пожилой темнокожий брат. Он был довольно старый, и я немного удивился, когда увидел, что они выбрали такого человека проповедовать перед таким большим собранием людей. Он проповедовал, взяв стих: "Где ты был, когда Я полагал основание земли, при общем ликовании звёзд". Что ж, тот старина заглянул примерно за десять миллионов лет до образования мира. Охватил чуть ли не всё на небесах, опустил горизонтальную радугу и проповедовал чуть ли не обо всём на земле до Второго Пришествия Христа. К концу проповеди он уже прыгал, как молодой. И действительно, когда сходил вниз со сцены, он сказал: "Здесь мне не хватает места проповедовать". Я осознавал, что Бог сделал нечто для того человека, чего Он не сделал для меня. Когда он начинал проповедовать, мне было его жаль, когда же он закончил, мне было жаль себя. У этих людей было нечто такое, чего не было у меня, и я захотел этого.

В тот вечер я снова поехал спать на кукурузное поле. Утром, поскольку я предполагал, что никто меня здесь не знает, я решил надеть свои старые полосатые льняные брюки. Мои другие брюки довольно измялись, так как я их использовал в качестве подушки. Это был последний день, в который я мог остаться, так как денег у меня оставалось лишь на бензин, чтобы вернуться домой. Я приехал в церковь, и когда входил туда, люди там пели и восклицали. Я желал Крещения Святым Духом, если Бог дал бы мне его.

Приглашён проповедовать на съезде
Служитель, который вёл собрание, поднялся и сказал: "У нас только что проходило служение свидетельств, которое вёл самый молодой проповедник. Следующий самый молодой служитель — это Уилльям Бранхам из Джефферсонвилля". Он сказал: "Служитель Бранхам, выйдите сюда, если вы в зале". Вы, конечно, понимаете, что это напугало меня. Я опустил взгляд и увидел свои полосатые брюки. Так что, я сидел очень тихо. На самом деле, я никогда раньше не видел таких громкоговорителей, и мне, конечно, не хотелось выходить туда и проповедовать перед всеми этими сильными проповедниками. Они вызвали опять: "Кто-нибудь знает, где находится Служитель Бранхам?" Но я только ещё ниже пригнулся и вжался в свой стул. Вызов снова повторился. Темнокожий человек, сидевший рядом со мной, повернулся и спросил: "Ты знаешь его?" Я не мог солгать, поэтому я сказал: "Да, я знаю его". "Иди приведи его". "Послушайте, Брат Бранхам — это я, но я не могу выйти туда на сцену в этих полосатых брюках". Но темнокожий человек сказал: "Этих людей не волнует, как ты одет. Для них важно, что в твоём сердце". Что ж, я сказал: "Пожалуйста, ничего не говорите". Но темнокожий человек не стал больше ждать. Он закричал: "Вот он здесь! Вот он здесь!" У меня сердце замерло; я не знал, что делать. Но в прошлую ночь, когда я был на кукурузном поле, я молился: "Господь, если это те люди, которых я всегда хотел найти, они кажутся такими счастливыми и свободными, то дай мне снискать их расположение". Что ж, Господь позволил мне заслужить их расположение, но мне очень не хотелось выходить в своих полосатых брюках перед группой людей. Но все смотрели на меня, и я должен был что-то делать. Итак, я вышел на платформу. Я покраснел, а когда повернулся, то увидел микрофоны, и я подумал: "А это ещё что за штуковины?" Я молился: "Господь, если Ты другим помогал, то помоги сейчас и мне".

Я открыл свою Библию, и мой взгляд упал на стих: "Богатый человек поднял свой взор в аду". И я проповедовал на тему: "И тогда он закричал". "Там не было Христиан, и тогда он закричал. Там не было церкви, и он закричал. Там не было цветов, и он закричал. Там не было Бога, и он закричал". Я был довольно формальным проповедником, но когда я проповедовал, нечто овладело мной, и сила Божья сошла на собрание.

Братья просят проводить пробуждение
Собрание продолжалось примерно два часа, после того, как оно закончилось, я вышел на улицу. Ко мне подошёл проповедник. Это был огромный мужчина в ковбойских сапогах, он подошёл ко мне и представился. И сказал: "Я из Техаса, и у меня там хорошая церковь; как насчёт того, чтобы провести у меня собрания в течение двух недель?" Ко мне подошёл другой проповедник из Флориды и сказал: "Ты мог бы приехать и провести у меня собрания?" Я взял лист бумаги и записывал имена и адреса, и через несколько минут у меня выстроился список служений пробуждения на целый год вперёд. Что ж, я был счастлив. Я прыгнул в свой маленький "Форд" модели Т и покатил по Индиане. Когда я приехал домой, моя жена выбежала мне навстречу и раскрыла свои объятья; посмотрев на меня, она спросила: "Отчего это ты такой счастливый?" И я ответил: "Я встретил самых счастливых людей из всех, кого я видел. Они по-настоящему счастливы, и они не стыдятся своей религии. Действительно, с того времени со мной произошло нечто. Эти люди попросили меня проповедовать на их съезде и, мало того, я получил от них целый ряд приглашений, чтобы проповедовать в их церквах". Я сказал: "Ты поедешь со мной?" Она ответила: "Милый, я дала обещание следовать за тобой, доколе смерть не разлучит нас". Да благословит Бог её преданное сердце.

Итак, я решил пойти и рассказать маме. Я пришёл к ней и сказал: "Мама, я должен тебе кое-что рассказать". Потом я рассказал ей о приглашениях. Она спросила: "Как ты собираешься зарабатывать деньги?" На всех у нас было семнадцать долларов, но мы чувствовали, что Господь поможет нам. Она обняла меня и благословила. И продолжает за меня молиться. Она сказала: "Сынок, в былые времена в нашей церкви была такая религия, и я знаю, что это и есть настоящее".

Роковое решение
И, друзья, то, что я скажу сейчас, пусть послужит для вас уроком. Учитесь на моих ошибках, чтобы вам получить благословение. Друзья и родственники советовали мне не принимать того, что я считал Божьим зовом ко мне. Некоторые говорили, что люди, которых я встретил на съезде, были отбросами общества. Позднее я обнаружил, и я говорю это с почтением, что то, что было названо "отбросами", оказалось "сливками общества". Мне говорили, что моя жена будет полуголодная, что она будет питаться через день. Другие мне говорили, чтобы я занимался своим делом, работая в Джефферсонвилле. Я долго слушал их и, в конце концов, решил не уезжать. Ни я, ни мои друзья не могли тогда знать, что через восемь месяцев река Огайо выйдет из своих берегов, и мою семью постигнет трагедия того ужасного наводнения.
Именно в то время, бывшее на мне помазание Божье, оставило меня. Оно вернулось полностью лишь спустя пять лет. Моя процветавшая до того времени церковь, теперь начала приходить в упадок. Всё шло плохо. Со своей церковью, которая уменьшалась, я не знал, что делать. Потом наступил мрачный период в моей жизни, когда наводнение реки Огайо унесло много жизней, и принесло смерть тем двоим, которые были самыми дорогими для меня во всём мире.